Нил Саймон - Берегите Флору! [=Странная пара (женская версия)]

Занавес

Акт 2

Через несколько дней. В комнате никого нет, но всё готово к приходу гостей. Вазы с цветами расставлены повсюду, стол изысканно сервирован на четверых, на столе стоят зажжённые свечи. Входная дверь открывается, входит О л и. На плече — дамская сумочка, в одной руке портфель, а в другой — бутылка вина в бумажном пакете. Она ставит портфель прямо на стол и оглядывается по сторонам. На лице появляется улыбка.

Оли. Ой, как красиво! Цветы, цветы — я и не знала, что ты такая экибаньщица! (Оли сбрасывает с себя туфли, снимает жакет, бросает его на диван, промахивается и жакет падает на пол.) Зачем это нам четыре стула — вполне бы хватило и двух. (Хихикает.) А какие запахи! Что там так аппетитно шкворчит? Это наша фахита? Нет, это не фахита, это — вулкан, это Фудзияма в собственном соку!

Она начинает снимать с себя юбку и скрывается в спальне. Из кухни появляется Флора с половником. Она всё ещё в фартуке и выглядит расстроенной. Флора молча подбирает разбросанные туфли и жакет, снимает со стола портфель и запихивает всё это в шкаф. Из спальни выходит Оли, на ходу застёгивая шикарное платье. Она достаёт из шкафа туфли на высоком каблуке.

Оли. Фло, ты выглядишь — что надо. Только сними передник и надень нормальное выражение лица. Что- нибудь случилось? Это очевидно, судя по нашему с тобой диалогу. Ну, давай, выкладывай. В чём дело?

Флора. В чём? А как ты думаешь, сколько сейчас времени?

Оли. Сколько? Понятия не имею… Семь тридцать? Восемь?

Флора. Да? Восемь-двадцать!

Оли. Ну, хорошо, восемь-двадцать, дальше что?

Флора. Ты сказала, что придешь домой в семь.

Оли. Хорошо, значит, я сказала, что приду домой в семь, а пришла в восемь-двадцать. Тоже мне — проблема.

Флора. Ты же знала, что опаздываешь, почему ты мне не позвонила?

Оли. Я закрутилась на работе.

Флора. На работе, ха! Я тебе звонила на работу в семь. Тебя уже не было.

Оли. Ну да, я потом поехала искать себе сережки.

Флора. Ты могла бы попросить у меня. Я тебе с удовольствием одолжила бы пару.

Оли. Мне твои не подходят, они у тебя все слишком яркие.

Флора. Сид никогда не позволял себе такого.

Оли. Неужели он носил твои сережки?

Флора. Нет, он звонил, когда опаздывал.

Оли. Я должна тебе каждый раз звонить, когда на работе задерживаюсь?

Флора. Ты мне сказала, что они придут в семь-тридцать, так?

Оли. Ну, так.

Флора. Полчаса на коктейли, и к восьми мы должны были сесть за стол. А сейчас уже восемь двадцать одна, и через десять минут это уже будет не шкварчащая фахита, а горелые шкварки!

Оли. Подожди, успокойся. Может её поставить на медленный огонь?

Флора. Она уже давно на медленном огне. Если на неё посветить фонариком, она загорится. И что мне теперь делать?

Оли. Значит надо полить её подливкой.

Флора. Слушай, ну ты даёшь! Какая может быть к фахите подливка?

Оли. Я не знаю. Ты сама просила моего совета.

Флора (возмущенно машет половником у Оли перед носом). Совет? Да ты не знала, где у тебя кухня находится, пока я тебе не показала.

Оли. И нечего тут ложкой махать.

Флора (взрывается). Это половник! Половник, а не ложка. Она даже не знает, что такое половник!

Оли. Успокойся, пожалуйста. Сейчас гости придут, а ты в таком виде. ФЛОРА. Конечно, тебе легко говорить. Я тут ишачу целый день, покупаю продукты, цветы, готовлю в поте лица, а ты сидишь у себя в телестудии и сочиняешь свои дурацкие новости.

Оли. Новости не сочиняют, их передают. Ты знаешь, например, что сегодня в Багги произошел переворот?

Флора. Я вообще не знаю, что такое это Багги.

Оли. Это новая страна в Африке.

Флора. С каких это пор?

Оли. С прошлого вторника.

Флора. Тем более. Я с этой готовкой света белого не вижу.

Оли. А кто тебя просил? Мы сейчас сидели бы в какой-нибудь Касе и наслаждались бы фламенкой с кастаньетами, а не Флорой с половником.

Раздаётся звонок в дверь. Они обе замирают.

Флора. Ну, вот, они уже здесь. Ты их принимай, как хочешь, а я из кухни ни ногой. (Направляется на кухню.)

Оли. Стой, пожалуйста, на месте!

Флора. Нет уж, я за испорченный ужин не отвечаю.

Оли. Ерунда какая.

Флора. Это для тебя ерунда. А я привыкла, чтобы всё было по первому разряду.

Оли. А я привыкла принимать гостей с улыбкой. Хватит ругаться, я иду открывать.

Оли открывает дверь. Входят два шикарных джентльмена в двубортных костюмах, оба с усами, и каждый что-то прячет за спиной.

Оли. Ну, здравствуйте. Или я должна сказать «Буенас диас»?

Хулио. Можно, но это не будет слишком правильно. Лучше говорить — «Буенос трейдес».

Ренальдо. Диас — это утро.

Хулио. А трейдес — это вечер. (Оба говорят с сильным испанским акцентом.)

Оли. А, понятно. То есть — капито.

Хулио. Лучше говорить — компрендо.

Ренальдо. Капито — это понимать по-италиано.

Хулио. А компрендо — это понимать испаньоло.

Оли. Теперь я андерстендо.

Хулио. Андерстендо, это понимать по-англишки.

Оли. Нет. Андерстендо, это понимать по-американшки. (Все смеются.) Ну, проходите, амигос.

Хулио. Амигос, это испаньоло.

Ренальдо. Вы какие цвета любить? Я думал, вы — розовые, да?

Оли (обиженно). С чего это вы решили, что мы — розовые. Мы — совсем даже наоборот.

Хулио. Правильно! Вы любить гвозди… гвоздики? (Достаёт из-за спины букет белых гвоздик.)

Ренальдо. А я думал, вы любить розовые. (Достаёт из-за спины букет алых роз.) ОЛИ. Ой, цветы… Гвоздики, розы. Конечно, мы очень любим цветы. Я просто не поняла сразу.

Ренальдо. Извините. Мы пока плохо говорить.

Оли. Нет, это я пока плохо понимать. Цветы великолепные. Я поставлю их в вазу. Так, давайте я всех познакомлю. Это — моя очень близкая подруга и самая близкая соседка — Флора Унгер. Флора, познакомься, а это мои соседи по лифту, Улио и Ренальдо.

Хулио. Я не есть Улио. Я — Хулио.

Оли. Хулио? А я думала, что «Х» в испанском не произносится. Просто имеется в виду.

Хулио. Нет, Хулио не имеется в виду.

Флора. А… всё понятно. (Обращается к Хулио.) Значит, вас зовут Хулио?

Хулио (улыбаясь). Да, я есть Хулио.

Флора. Очень приятно. (Обращается к Ренальдо.) А вы, значит… Хренальдо?

Ренальдо. Нет, сеньора. я Ренальдо.

Флора. Как же так? А почему у вас «Х» не произносится? Оно просто имеется ввиду?

Ренальдо. Нет, оно не имеется ввиду.

Флора. Очень странный язык. То не имеется, то не произносится. Неважно. А меня зовут Флора.

Она подаёт ему руку. Ренальдо наклоняется и целует ей руку.

Ренальдо. Флора — это есть очень красивый имя. Флора — значит растительность.

Флора подаёт руку Хулио. Тот тоже наклоняется и целует ей руку.

Хулио. У вас очень много растительность. (Флора выдергивает руку.) Я очень люблю очень много растительность. (Он показывает вокруг на множество цветов.)

Оли. Так мальчики, садитесь, пожалуйста.

Ренальдо. Грасиас. Мы садится на стул?

Оли. Паркуйтесь, где хотите.

Ренальдо. У нас нет машина, мы тут рядом работать и ездить пешком.

Хулио. Нет, нет. Оли говорит — себя паркуйся.

Ренальдо. А, себя… (Оба смеются.)

Оли. Хулио, садитесь, пожалуйста, на диван. Флора, а ты тоже не могла бы сесть на диван вместе с Хулио? (Флора садится на диван.) А вы, Ренальдо, садитесь вот на этот стул.

Ренальдо. Только после вы, Оли.

Хулио (вскакивает с дивана). Ой, извините.

Оли. Хулио, вам что, не нравится на диване?

Хулио. Нет, я очень нравится, но может вы хотеть на диван?

Оли. Нет, нет, я вас посадила на диван, и, пожалуйста, сидите.